|
|
| Маг
Досье
Мировое господство — такая некрасивая фраза. Предпочитаю называть это мировой оптимизацией
|
Сообщение: 2
Репутация:
0
|
|
Отправлено: 20.10.11 22:19. Заголовок: Натаниэль Лербо
1. Имя, фамилия.
Натаниэль Лербо. Имя, которым его нарекли при рождении – Калеб, но оно почти забыто и самим магом. Прозвище, под которым известен людям – Парусник.
2. Дата рождения и возраст.
15.09.1365 (512 лет)
3. Социальное положение персонажа, должность, род занятий
Высший маг, член Ковена магов, отшельник, безраздельно правящий землями вокруг озера Антьяру. То, что юридически эта территория принадлежит не ему – не имеет никакого значения.
4. Внешность
Рост: 4,8 футов
Вес: 88 фунтов
Телосложение: хрупкое
Цвет волос: темно-каштановый
Цвет глаз: серо-голубой
Особые приметы: На левом предплечье темное родимое пятно, в котором при должном воображении можно увидеть бабочку.
Хрупкий субтильный мальчишка со светлой кожей. Глаза очень светлые, взгляд пронзительный, иногда пугающий своей остротой. Эти глаза, как и родимое пятно на руке, позволяют узнать Парусника в любом облике.
5. Характер
Натаниэль человек своеобразного обаяния и весьма странных жизненных приоритетов. Он прост в общении, легко находит общий язык с любым собеседником, но это заслуга не его актерского мастерства – Парусник не особенно хорошо умеет притворяться и лгать – а искреннего интереса ко всему сущему и каждому человеку, который встречается на его пути. Разговаривая с ним, никто никогда не сказал бы, что Натаниэль прожил более пяти сотен лет – он довольно искренен, любит говорить правду, из-за чего часто попадает впросак, способен смущаться и смеяться над своими промахами.
Парусник не жесток и совершенно необидчив, однако в его характере присутствует черта, характерная для многих магов, перешагнувших рубеж человеческого срока жизни и отошедших от мирских дел. Натаниэль исследователь. Исследовать он может все что угодно и когда угодно, начиная со строения крыльев мухи, до скорости вымирания деревенских жителей, после того, как будет отравлена вода в их колодцах. Мстительность как таковая в Натаниэле тоже отсутствует, однако он полагает, что за свои поступки надо платить и плату предпочитает изымать самостоятельно.
6. Знания и навыки.
Знает множество языков, в том числе малораспространенные диалекты некоторых племен, далеких от просвещенного мира.
Умелый резчик по дереву. Умеет готовить, шить и даже вышивать гладью.
Разумеется, маг. Безусловный мастер в некромантии, проклятьях, биомагии и целительстве. Стихийную боевую магию применяет, но редко и без особенной изысканности. С техномагией не знаком, изучать не желает, терпеть ее не может и вообще считает занятием оскорбительным для настоящего чародея.
7. Биография
Бог, если он на самом деле к этому причастен, выбрал самое неподходящее время для того, чтоб подарить Натаниэлю жизнь. Шел третий день битвы, что вошла в историю как Фэръярьская резня, войска Инайри спешно отступали от небольшого приморского городка под названием Фэръяр, теснимые армией Далье. Что случилось с матерью Натаниэля, он сам так никогда и не узнал. Ребенок был вывезен из горящего города сердобольным солдатом и передан столь же сердобольной маркитанке, чьи имена так же затерялись в тени веков. Когда Натаниэлю (впрочем, тогда еще – Калебу, как нарекла его та самая маркитанка) было около трех месяцев отроду, он был отдан на воспитание в приют святого Стефана Лербо. Какова может быть жизнь в приюте, находящемся почти на границе стран, которые еще вчера воевали между собой, и, разумеется, будут воевать в дальнейшем, не сложно себе представить. Сам Натаниэль это время помнит на удивление хорошо, что его совсем не радует.
Когда мальчику было шесть лет, отвратительная бурда, которой подчевали приютских детей, разом взорвалась в тарелках, заляпав весь столовый зал. Чуть позже Натаниэль, во время драки вывалился из окна, но остался невредим, а еще через какое-то время из приютского подвала повалили крысы, бегущие, словно с тонущего корабля. Неясно, связано ли последнее с пробуждением магических способностей, но именно оно напугало воспитателей в приюте больше всего. Разумеется, они обратились к магу. Один из них как раз был в городе и хоть и не охотно, но согласился проверить детей. На следующий день Калеб Лербо уезжал из ненавистного приюта с настоящим колдуном, который назвал себя Френс Перепелятник.
Старик Френс был боевым магом, звезд с неба не хватал, и заботиться о подобранном сопляке не собирался, решив передать ребенка какому-нибудь коллеге. Сначала. Но однажды, во время одной из ночевок, доселе не присматривающийся к мальчишке маг, увидел на его руке бабочку. Была у Френса одна маленькая слабость – он обожал этих чешуйчатокрылых созданий, относясь к ним куда нежнее, чем к людям. Френсу стоило родиться не магом и лучше бы на Венаресе, но судьба распорядилась иначе. Растроганный Френс тут же взял отмеченного божественным созданием ребенка в ученики и нарек его Парусником – в честь бабочки, а не корабля, и Натаниэлем – просто так, в поэтическом порыве. Вот так, благодаря родимому пятну на руке, Натаниэль обрел учителя, новое имя и прозвище, под которым он впоследствии стал известен.
Боевая магия, в которой был так искусен учитель, Натаниэлю не давалась, однако Френс оказался толковым наставником, вполне способным научить даже тому, что ему самому было известно по большей части в теории. У мальчишки обнаружились весьма и весьма неплохие способности к магии смерти, что Френса не обрадовало, но идти против природы он считал преступным. Некромант из Натаниэля выходил толковый, для боевого мага в странствиях он был не особенно полезен, поэтому, когда подошел двадцатый день рождения воспитанника, Френс выставил его за дверь, отправив искать свой путь самостоятельно. Мнение Натаниэля по этому вопросу, разумеется, не учитывалось.
В двадцать лет положено влюбляться, а не собирать по крупицам магические знания, уже три столетия как утерянные. Натаниэль в этом вопросе не был оригинален. Девица, очарованная пронзительными прозрачными глазами молодого мага, оказалась дочерью провинциального борона, воспитанная в строгости, а потому жадно желающая изведать все наслаждения этого грешного мира. Возвышенные чувства Натаниэля столкновения с суровой реальностью не выдержали, поэтому после двух недель бурного романа, молодой человек спешно покинул город. Много позже он узнал, что у той девицы родился ребенок, но так как самому Натаниэлю на тот момент уже было лет двести, никакого желания посмотреть на предполагаемого потомка у него не возникло.
Десяти лет жизни наемника Натаниэлю хватило, чтоб понять, что жизнь, во-первых, не вечна, во-вторых, имеет свойство заканчиваться нелепо и случайно. Это мага совершенно не устраивало. Максимально оградить себя от нелепых случайностей вроде внезапно кончившегося магического резерва и подобравшейся с воздуха виверны, можно было лишь став сильнее. Этим же путем решался и вопрос скоротечности жизни. Словом, Парусник, уже достаточно известный к тому времени маг, отправился искать себе нового учителя.
Высшие маги – народ со странностями, кто с этим спорит, в вопросе, как пить дать, не разбирается. Некоторые из них живут напоказ, но это, по большей части, древние седобородые старцы, а если не очень седобородые, то как пить дать – снобы, которые учеников нипочем не берут. Плюс ко всему встает вопрос – а высшие ли они маги на самом деле? Но они Натаниэля и не интересовали. Тот, кого он искал, должен был достаточно силен и недостаточно упрям, чтоб отказаться от такого замечательного и перспективного последователя, жаждущего древних знаний. А так как сам Натаниэль был упрям, то его поиски не сразу, но увенчались успехом.
Ее звали Мигейлина Фриче, Белая колдунья, как говорили о ней суеверные люди, живущие поблизости ее места обитания. Имя – глупее не придумаешь, поэтому Натаниэль даже не сомневался, что истинного в нем нет ни на грош, но это вряд ли имело значение. Мигейлина Фриче была и впрямь беловолоса, белоглаза и слепа. Но это значения не имело тоже, потому что Мигейлина Фриче была высшим магом, пережившим магическую войну, и потому что она обладала знаниями, о которых не помнил, должно быть, никто в мире.
Она была целительницей, магом жизни, но проклятия, насланные взмахом ее тонкой суховатой ручки, были точны, изысканны и часто – неизбежно смертоносны. Почему-то такая обширная дисциплина как проклятья привлекала Мигейлину исключительно с этой стороны – компенсация, должно быть. Натаниэль был с этим не согласен, и именно из-за этого они впервые поспорили – при первой же встрече. Тогда Фриче запальчиво сказала, что возьмет Натаниэля в ученики, если он подберет ключ к проклятию, наложенному ее когда-то на город Тарск. Ограничивающее условие она, конечно, указать не удосужилось, но в его нахождении и заключалась суть испытания мага. И он справился.
Тарск был небольшим городком на острове Илькано, стоящим на берегу моря и живущим за счет его даров. Подходящее место для Парусника – подумал Натаниэль и отправился поглядеть на проклятый город. Хотя Тарск и был наиболее удобным местом для расположения переправы, парома там не было, пришлось преодолевать часть расстояния по суше. Причина подобного неудобства была проста – пресловутое проклятье. Мигейлина прокляла водное пространство вокруг Тарска так, что никто не мог отойти от берега более чем на полмили без угрозы немедленной смерти. Та же участь постигала тех, кто приближался к Тарску с воды ближе чем на полмили. Это касалось как жителей города, так и приезжих, Тарск обезлюдел и захирел, из процветающего города, превратившись в обитель упрямых стариков, не желающих покидать хоть и проклятый, но дом. Никакими громами и молниями проклятие не сопровождалось. Просто в одно прекрасное утро два столетия назад, особенно рьяные рыбаки, вышедшие в море за добычей, не вернулись обратно. Тогда все и началось.
Расследование всех обстоятельств заняло без малого полгода. Нужно было понять, кто же успел так досадить взбалмошной ведьме, и с кем она решила жестоко поквитаться. Натаниэль, без особого ужаса собирая местные легенды и письменные свидетельства, особенной жестокости в этой ситуации не видел. Могло быть и хуже. В силах Мигейлины было устроить жителям Тарска куда большую гадость. Но она, почему-то, этого не сделала.
О беловолосой деве, которая по ночам видится подвыпившим рыбакам на берегу моря, по городу ходило уйма сказок. И что она призрак убитой горем невесты, которую оставил (по уважительным и не очень причинам ) жених, и что призрак матери рыбака, и персонификация всех бед острова (тут Натаниэль едва сдержал смех). Сам Парусник девы на берегу не видел, даже ночью, даже в лунном свете и будучи слегка навеселе. Зато видел, как вспыхнул среди ночи заброшенный маяк, словно сгорая в огне – и тут же погас. Рыбак, с которым они распивали бутылку дрянного рома в ту ночь, пожара на маяке не заметил. Разумеется, он и не мог. Только маг может определить, где находится сердце проклятья. Оставалось понять, чем это проклятье ограничено, а еще лучше – почему было наложено.
Про маяк в городе тоже говорили немало – нужно было только правильно спрашивать. Оказалось, что в ночь около двухсот лет назад, дежурный, который должен был зажечь на нем огни (тогда в Тарск заходили и большие корабли), отчего-то забыл это сделать. Корабль, следующий из Далье в порт Нимо, разбился о скалы около Илькано, именно из-за его халатности. Очевидно, тогда и начало действовать проклятье Тарска. Была ли Мигейлина на затонувшем корабле или там был кто-то из ее знакомых? Натаниэль осмотрел маяк, не нашел ничего необычного – кроме того, что в него была вплетена часть узора проклятья, которое не то что снять – расшифровать было невозможно. Но магу везло. Он поймал там оборванного мальчишку – сына рыбака, судя по всему. Узор проклятья был и на нем тоже. Много времени, чтоб найти на острове семью этого мальчишки и узнать, что именно их предок и оказался тем самым безалаберным дежурным, не понадобилось. Проклятье было завязано на весь их род. Мигейлина явно не мелочилась, когда его накладывала. Как это звучало в оригинале, Натаниэль не знал, но после некоторых исследований в генеалогии выяснил, что семью незадачливого дежурного держало в Тарске что-то неведомое, все они всегда возвращались, как не пытались уехать и забыть проклятый город, как страшный сон. Парусник провел с этими людьми не менее месяца, прежде чем опытным путем не выяснил, что единственным способом избавится от проклятия, является ни много ни мало – кровь самого младшего в роду виновника давней трагедии, окропившая подножье маяка. Вероятно, Мигейлина в запале имела ввиду, что ребенок должен броситься с вершины маяка и разбиться, но крови из порезанной ладони оказалось достаточно. Вот так нелепо иногда кончается страшная сказка.
Вернувшегося Натаниэля Мигейлина взяла в ученики. Но о маяке, разбившемся корабле и крови ребенка они никогда так и не говорили.
Годы ученичества стоят отдельной летописи, потому что когда твой наставник - взбалмошная ведьма, способная сначала вырезать целую деревню, а потом раскаяться и поплакать над залитым кровью цветком одуванчика, каждый день превращается в сюрприз. Мигейлина не любила странствовать, но и о комфортном оседлом образе жизни у нее было свое собственное представление. Жили они на горе Мерийси, что только плодило слухи о ужасах и сказках этого места. Людей Фриче не любила, предпочитала с ними не сталкиваться, но наставником была хорошим. Пожалуй, самым неприятным моментом в сосуществовании с высшим магом жизни, являлась непомерная страсть последней к созданию новых форм жизни – чаще всего ящероподобных. Мигейлина жаждала искусственно воссоздать дракона, причем с разумом и силой этих волшебных существ. У нее не получалось, но она не теряла надежды.
Когда, по прошествии более чем ста лет, Натаниэль оставил свою наставницу – та только небрежно махнула вслед рукой, не отрываясь от препарирования очередного ящера. Удивительная женщина.
Парусник поехал на Касталию, к Антьяру, желая еще раз взглянуть на место, где когда-то находилось воплощение самой магии – древний город, ушедший под воду. Он был тут однажды – еще с первым учителем, будучи ребенком, но сейчас тонкие башни в водной глубине производили на него совсем иное впечатление. Чуть позже Натаниэль посетил Клатрис. Первая столица Инайри угнетающе действовала даже на некроманта, хотя материала для совершенствования здесь было предостаточно. Маг прожил в Клатрисе около десяти лет, но это место, столь блестящее когда-то раньше, сейчас, год за годом все больше наводило тоску. Натаниэль отправился в Палларис, а позже покинул страну вовсе, уехав в Ксейдар.
Магия покидала мир повсеместно – словно появилась в мироздании глубокая пропасть, куда стекала сила, которая, казалось, должна быть в мире всегда. Уже в те годы это было заметно, и со временем, пропасть лишь становилась шире. Ксейдар потерял больше чем Инайри – магов здесь почти не осталось, а те что остались неизбежно проигрывали набирающему обороты технологическому прогрессу. Глядя на это, Натаниэль кривился, даже не представляя, что через какую-то пару веков, подобная участь постигнет и его родную страну.
Парусник нигде не задерживался больше чем на пять лет. Он путешествовал по большим городам и отдаленным, всеми забытым поселениям, по материкам и островам. Он был в пустынях Дурхана, где воздух горяч настолько, что им больно дышать. Он гостил у племени северян, чьи маги звали себя шаманами и придавали смысл бессмысленным предметам, считая, что сила покидает их, потому что они рассердили духов предков. Магическая война, сотрясшая мир, коснулась далеко не всех, но эхо сражений и уничтожение источников силы достигли самых отдаленных уголков мира. И везде на смену магии, которая еще могла возродиться, приходила технология. Получил развитие этот псевдораздел искусства (как презрительно звала ее когда-то Мигейлина) – техномагия. Натаниэль никогда не считал себя фанатиком, но был предел тому, что может вынести даже самый терпеливый человек.
После более чем восьмидесяти лет скитаний, Натаниэль вернулся в Инайри. Сперва он отправился к Антьяру – было в этом месте что-то, что безотчетно его притягивало. Впрочем, он не задержался здесь долго, отправившись на Саргол, навестить Мигейлину. Особой теплотой их отношения никогда не отличались, но, во-первых, он привез ей в подарок редкую ящерицу, которая за дни пути его изрядно утомила, а во-вторых, при всей своей отстраненности от суетного мира, Фриче часто знала то, чего не знал никто другой. Иногда она даже делилась своим знанием.
В горах Мейриси Мигейлина больше не жила. Выдолбленный в скалах лабиринт, который она называла домом, пустовал, и, похоже, не первый год. Записки, разумеется, не было, и Парусник не имел ни малейшего представления, где может быть взбалмошная ведьма. На поиски Фриче ушло несколько месяцев, за которые ящерица Натаниэлю осточертела окончательно. Нашлась Мигейлина на Иррее (Парусник десять тысяч раз проклял собственное неприятие легких путей и еще пять тысяч – любовь Фриче к драконам, которых она отправилась искать в этом средоточии магии), что хоть и не особенно улучшило настроение мага, но позволило ему выслушать последние новости – по меркам Мигейлины, конечно. Что начинается очередная война, Натаниэль знал и без нее. А вот брошенное между делом – «Хорошо, что ты приехал, завтра познакомишься с Ковеном» - вогнало его в пятнадцатиминутный ступор. Впрочем, в воображении все выглядело, как всегда, страшнее, чем оказалось на самом деле.
Привыкнув к новому статусу высшего мага и совершив путешествие по родной стране, Натаниэль вернулся в Клатрис, а еще чуть позже перебравшись из мертвого города к Антьяру, где и поселился. Нет, конечно, не в самом озере, хотя будь на то воля Парусника, именно это бы он и сделал, но даже для высшего мага город на дне озера оставался недосягаемой мечтой. Натаниэль поселился в комплексе пещер, расположенных в скалах около Антьяру, предварительно очистив их от незваных гостей.
Уединение Натаниэля и озера периодически нарушалось – искателей приключений не отпугивала ни разгулявшаяся нечисть, ни страшные легенды вокруг Антьяру, они упорно лезли поглазеть на легендарный затонувший город. Кто-то становился объектом исследований, кто-то годился для ритуала, еще кто-то скармливался многочисленной живности, обитающей в этой местности.
Шли годы. Исследования древнего города продвигались хорошо и проносили плоды. Магия, не позволяющая приблизится к затонувшей обители чародеев, была странной, сложной и многокомплектной. Были здесь и проклятья, и стихийная привязка, даже магия жизни и смерти. Кто-то хорошо позаботился о том, чтоб город никогда не поднялся на поверхность, но при этом оставался неподвластным времени и среде. Он спал, словно огромный великан, на которого наложила заклятье злая ведьма. Но однажды заклятье падет. Нужно лишь найти ключи. Натаниэль знал это совершенно точно.
Парусник вновь отправился в путешествие – в этот раз по Инайри и имея перед собой четкую цель. Он узнал примерное местоположение одного из ключей. Да, если не снять основное проклятье, толка от этого ключа не будет, но других зацепок не было. В поисках Натаниэлю очень помогал маг по имени Ирв. Он был моложе, но входил в Ковен и, как казалось Паруснику, тоже желал возрождения магического наследия. Возможно, так оно и было, а возможно Ирв просто хотел славы или богатства – Натаниэль не вникал в его мотивы. Однако когда ключ был найден и маг снял проклятье, которое его защищало, союзник похитил предмет поисков и скрылся. Скрываться Ирв умел. Но Натаниэль умел ждать. Без обид, дружище, никто не говорил, что маги должны быть честны друг с другом, что ты, я понимаю. Но надо знать, кому можно переходить дорогу, а кому нет. Если у тебя нет ни ума, ни силы, чтобы дать отпор – почему бы тебе не лечь трупом у ног своей прелестной невесты? Правда, малютка Трисс? Не переживай, я всего лишь пришел забрать свое. Ты найдешь себе нового жениха. Впрочем, ты можешь отомстить. Хочешь?..
Трисс хотела, но это была уже совсем другая история. Натаниэль не придавал ей особенного значения, и это не изменилось, даже когда бывшая ученица и любовница Ирва была приглашена в Ковен. Впрочем, со времен памятной встречи на свадьбе, женщина весьма преуспела в умении владеть собой, что было похвально. Натаниэль даже поаплодировал и позже прислал ей открытку с поздравлениями. Наверняка Трисс оценила.
Время текло спокойно и равномерно. Парусник не обладал даром предрекать будущее, но такие маги существовали и иногда от них Натаниэль узнавал много всего интересного. Так случилось и на этот раз, но для этого ему пришлось совершить путешествие на Тиволь, где он попал в очень неприятную ситуацию. Чем Парусник так не угодил жителям деревушки, которых он спас от ящероподобного монстра (все проклятия на голову Мигейлины!), история умалчивает, но проснувшись поутру, отважный спаситель обнаружил себя связанным и с надетыми на руки и шею амулетами, призванными блокировать способности у маленьких детей. Освободиться Натаниэль не мог, хотя его уже полностью сформировавшемуся дару, проклятье амулета не могло повредить. Очень давно маг не чувствовал себя столь беспомощным и несчастным, поэтому когда ему наконец удалось освободиться, пообещав одному из пленителей исцелить больного отца, на деревню пало проклятье разгневанного Парусника. Должно быть, через пару поколений эта деревенька войдет в легенды как когда-то многострадальный Тарск. Впрочем, обещание он тоже выполнил, исцелив отца спасителя от тяжелой болезни и, чтоб не рассыпаться на куски по пути к прорицателю, был вынужден провести ритуал как можно скорее. То, что первым под руку подвернулся двенадцатилетний мальчишка – просто совпадение.
Но пусть был проделан не зря. Натаниэлю нравилось узнавать новое, ведь новое знание – это новая сила. И теперь эта сила вела его в столицу Инайри. От нее очень многое зависело.
8. Дополнительно
-
9. Планы на игру
а) съесть огромный кулек орешков в меду;
б) попортить нервы старым и новым знакомым;
в) уничтожить мир;
Порядок произвольный.
10. Контактные данные
Высланы.
|
- участник сейчас на форуме